И здесь, наконец, раскрывается секрет гнева г-на Брентано. Он прочитывает фразу в Учредительном Манифесте, находит там роковое признание, берет версию «Хансарда», не находит там злополучной фразы и спешит объявить всему миру: Маркс формально и по существу присочинил эту фразу! — Маркс показывает ему эту фразу в «Times», «Morning Star», «Morning Advertiser». Теперь, наконец, г-н Брентано должен хотя бы для видимости заняться «подробным сличением текстов». И что же он находит? Что «Times», «Morning Star», «Morning Advertiser» «по существу полностью совпадают» с «Хансардом». К сожалению, он упускает из виду, что в таком случае и «присочиненная» фраза должна по существу полностью совпадать с «Хансардом» и что отсюда должно, наконец, вытекать совпадение по существу «Хансарда» с Учредительным Манифестом.

И весь этот шум был поднят только потому, что г-н Брентано пренебрег подробным сличением текстов, хотя это и приписывал ему Седли Тейлор, и в сущности не понял даже, что сказал г-н Гладстон согласно «Хансарду». Правда, это было не совсем легко, ибо, несмотря на утверждение г-на Брентано, что эта речь «вызвала внимание и восхищение всего образованного мира, в особенности вследствие… ее ясности», читатели могли убедиться, что, судя по «Хансарду», она произнесена крайне напыщенным и путаным языком, сопровождается многими оговорками и оратор запутывается в своих собственных повторениях. В особенности чистейшим вздором является фраза о том, что увеличение капитала чрезвычайно выгодно для рабочих, потому что оно удешевляет тот товар, который в процессе производства непосредственно вступает в конкуренцию с трудом. Если какой-нибудь товар вступает в конкуренцию с трудом и этот товар (например, машины) становится дешевле, то первым И ближайшим результатом этого является падение заработной платы. И это, по г-ну Гладстону, было бы «чрезвычайно выгодно для рабочего класса»! Как гуманно поступили некоторые лондонские газеты, например «Morning Star», подменив в своих «неизбежно скверных отчетах» вышеупомянутую непонятную фразу тем, что г-н Гладстон, вероятно, хотел сказать, а именно, что увеличение капитала полезно для рабочих благодаря удешевлению основных предметов потребления!

Имел ли г-н Гладстон в виду, когда он сказал, что смотрел бы на этот ошеломляющий рост с болью и с большой тревогой, если бы убедился, что этот рост ограничен состоятельными классами, — имел ли он в виду другой рост богатства, кроме того, о котором он только что говорил, а именно значительно улучшившееся, по его мнению, положение всей нации; не забыл ли он сразу же о том, что он говорил об увеличении доходов классов, платящих подоходный налог, а не о каком-либо другом увеличении, — этого мы не можем знать. Маркс был обвинен в фальсификации, и, следовательно, стоит вопрос о тексте и о его грамматическом смысле, о том, что было сказано г-ном Гладстоном, а не о том, что он, может быть, хотел сказать. Этого последнего г-н Брентано также не знает, да и сам г-н Гладстон через 27 лет в этом отношении тоже не компетентен. Нас же это, во всяком случае, нисколько не интересует.

Итак, совершенно ясный смысл этих слов состоит в следующем: подлежащий налоговому обложению доход вырос ошеломляющим образом. Мне было бы очень жаль, если бы это только что описанное увеличение ограничилось состоятельными классами, но оно ограничивается ими, так как рабочие не имеют подлежащих обложению доходов; это, следовательно, — простое увеличение капитала! Но и оно выгодно для рабочих, потому что оно и т. д.

Приведем теперь Маркса:

«Это ошеломляющее увеличение богатства и мощи… всецело ограничивается имущими классами».

Так передана фраза в Учредительном Манифесте, который дал повод ко всему этому ожесточенному спору. Но с тех пор, как г-н Брентано не осмеливается больше утверждать, что Маркс ее присочинил, уже нет речи об Учредительном Манифесте, и все нападки направлены против цитирования этого места в «Капитале». Там Маркс прибавляет еще следующую фразу:

«но… но оно должно принести косвенную выгоду и рабочему населению, потому что оно удешевляет предметы всеобщего потребления».

«Произвольно составленная мозаика вырванных из общей связи фраз» у Маркса передает, таким образом, «по существу», «только в более сжатой форме», как раз именно то, что согласно незапятнанному «Хансарду», говорил г-н Гладстон. Единственный упрек, который можно сделать Марксу, состоит в том, что он, пользуясь «Morning Star», а не «Хансардом», придает смысл заключительной фразе г-на Гладстона, в то время как последний сказал бессмыслицу.

Далее по «Хансарду» следует:

«Но, кроме того, можно с уверенностью утверждать, что на долю массы народа выпали более непосредственные и более крупные выгоды. Глубокое и неоценимое утешение доставляет сознание, что в то время как богатые стали богаче, бедные стали менее бедны. Я не беру на себя смелости определить, увеличилась ли или уменьшилась по сравнению с прежними временами огромная пропасть, разделяющая полюсы богатства и бедности».

У Маркса сказано:

«в то время, как богатые стали богаче, бедные во всяком случае стали менее бедны. Однако я не решусь утверждать, что крайности бедности уменьшились».

Маркс передает только сжато оба тощих положительных утверждения, которые у «Хансарда» разбавлены целой массой ничего не говорящих елейных фраз. Можно с уверенностью сказать, что они от этого ничего не теряют, а, наоборот, выигрывают.

Наконец, в заключение в «Хансарде» сказано:

«Но если мы будем рассматривать в среднем положение британского рабочего, будь то крестьянин иди горнорабочий, необученный или обученный рабочий, то мы увидим из многочисленных и несомненных свидетельств, что за последние двадцать лет произошло такое увеличение его средств к жизни, которое мы имеем основание считать почти беспримерным в истории всех стран и всех времен».

Эта фраза приведена в Учредительном Манифесте несколькими строками раньше вышеприведенной «пресловутой» фразы.

Там сказано: «Таковы официальные данные, опубликованные по распоряжению парламента в 1864 г., в золотой век свободной торговли, в то самое время, когда канцлер казначейства сообщал палате общин, что

«в положении среднего рабочего в Великобритании наступило улучшение, которое надо признать исключительным и не имевшим себе равного ни в одной стране и ни в одну эпоху»».

Таким образом, все существенное приведено. Но г-н Брентано упорно скрывает от своих читателей, которые, конечно, не могут его контролировать, что это место имеется в Учредительном Манифесте, на стр. 4 первого издания. Не можем же мы преподнести каждому из его читателей по экземпляру, как Седли Тейлору.

Nota bene [Заметьте. Ред.]: в своем втором ответе (документ № 6) Марксу приходилось защищать только Учредительный Манифест, так как до тех пор г-н Брентано еще не включил в круг своих придирок указанное место из «Капитала». И в последовавшем после этого втором возражении (документ № 7) нападки г-на Брентано все еще направлены против Учредительного Манифеста и защиты его Марксом.

Только после смерти Маркса делу придали новый оборот, притом это сделал не г-н Брентано, а его кембриджский оруженосец. Только теперь было открыто, что Маркс в «Капитале» скрыл звучные утверждения г-на Гладстона о беспримерном улучшении положения британских рабочих и этим придал противоположный смысл словам г-на Гладстона.

Здесь мы должны констатировать, что Маркс упустил случай воспользоваться блестящим риторическим оборотом. Весь раздел, во введении к которому была цитирована речь Гладстона, имеет целью привести доказательства того, что положение огромного большинства британского рабочего класса именно во время этого ошеломляющего увеличения богатства было тяжелым и унизительным. Какой поразительный контраст с этими извлеченными из официальных публикаций самого парламента данными о нищете масс представляли бы эти напыщенные слова Гладстона о беспримерном в истории всех стран и времен счастливом положении британского рабочего класса!